На главную
Обломов
I Часть
I - V I I I главы - петербургская жизнь в восприятии Обло-
мова. IX глава - сон Обломова. XI - приезд друга Ильи Ильича
Штольца. Композиция этой части включает в себя все реалии
жизни героя в Петербурге - полная беспомощность в житейских
делах при попытке их решить, объяснение этой беспомощности
в IX главе во сне Обломова и, наконец, XI - приезд Штольца - надежда
на изменение своей жизни.
С первых же страниц романа Обломов лежит в постели и продолжает
лежать всю первую часть романа, мучаясь вопросом: «вставать
или не вставать». Психологический портрет Обломова идет следом
за первой же фразой: «Это был человек лет тридцати двух-трех от
роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами,
гулявшими беспечно по стенам, по потолку, с тою неопределенною
задумчивостью, которая показывает, что его ничто не занимает, ничто
не тревожит. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже
в складки шлафрока.
Иногда взгляд его помрачался выражением будто усталости или
скуки. Но ни усталость, ни скука не могли ни на минуту согнать с лица
мягкость, которая была господствующим и основным выражением
не лица только, а всей души. Душа так открыто и ясно светилась в
глазах, в улыбке, в каждом движении головы, рук. И поверхностно
наблюдательный, холодный человек, взглянув мимоходом на Обломова,
сказал бы: "Добряк должен быть, простота!" Человек
поглубже и посимпатичнее, долго вглядываясь в лицо его, отошел
бы в приятном раздумье, с улыбкой».
Внешний портрет Обломова дан бегло, большее внимание обращено
на внутреннее состояние души. Писатель больше обращается
к читателю внимательному, а не поверхностному, предупреждая об
осторожном отношении к герою. Важную роль играют детали: восточный
халат располагал к созерцательному образу жизни: он был
удобен и мягок. Туфли, как и халат, выполняют еще одну функцию:
они отражают настроение своего хозяина. Если хозяин, вставая
с постели, не сразу попадал ногами в туфли, значит, он был сильно
взволнован.
Для дополнительной характеристики Обломова Гончаров использует
интерьер комнаты, в которой лежал хозяин. На первый взгляд,
все было благопристойно, но на самом деле вид кабинета «поражал
господствующею в нем запущенностью и небрежностью». Заканчивается
описание интерьера неутешительным выводом, что если бы
не некоторые предметы (тарелка с обглоданной косточкой, выкуренная
трубка) и сам хозяин, лежащий на диване, то можно было бы подумать,
что в квартире никто не живет.
Все эти предварительные замечания подготавливают к встрече с
хозяином квартиры, Ильей Ильичом Обломовым, который, проснувшись
очень рано, часов в восемь, намеревался встать, чтобы умывшись
и напившись чаю, заняться делами, которые его тревожили
(нужно было написать письмо в деревню, чтобы решить важные
хозяйственные дела). Но прошло полчаса, потом пробило половину
десятого, прошло еще четверть часа, потом опять полчаса... время
неумолимо летело вперед, но Обломов никак не мог решиться встать
с постели.
Тут он, по своему обыкновению, затеял разговор со слугой Захаром,
упрекая его в лени и нечистоплотности. Захар был дядькой у маленького
Илюши да так и остался при нем, когда тот переехал в Петербург.
Лежание на полатях тоже было обыкновенным делом у Захара, поэтому
в квартире Обломова было почти всегда не убрано, особенно по углам.
Но Захар хорошо помнил, что «дом Обломовых был когда-то богат
и знаменит в своей стороне, но потом, Бог знает от чего, все беднел
и мельчал и, наконец, незаметно потерялся между нестарыми
дворянскими домами. Только поседевшие слуги дома хранили и передавали
друг другу верную память о минувшем, дорожа ею, как
святынею». Захар любил своего барина, но любил так, как любят
своего господина. Мелкая рабская привязанность предполагала также
и постоянную защиту своей лени. Лень Захара - это своеобразное
отражение лени Обломова, доведенной до безобразия.
II-VI главы можно озаглавить «Визиты петербургских приятелей».
Эти главы в некотором роде контрастно полемизируют с «лежанием
» Обломова. Все его приятели приходят к нему из внешнего мира,
оттуда, где покой нарушен, где бесконечная беготня и суета. Так появляется проблема «Обломов и другой». Каждый из них - это «другой», не такой, как Обломов, и каждый «другой» символизирует какую-либо форму человеческой деятельности.
Первый - Волков - «светский лев». Все «дни» его расписаны, каждый
день он посещает новый дом. Для характеристики уровня образованности
«светского льва» Гончаров использует детали:«.. .только
и слышишь: венецианская школа, Бетховен да Бах, Леонардо да Винчи...»
Нечаянная реакция Обломова уничтожает смысл занятий Волкова:
«И вам не лень мыкаться изо дня в день?» - восклицает Обломов.
Обломов пытается поделиться с ним своими мыслями, спросить
совета, но где там... «Светский лев» спешит уже на очередной раут.
После визита Волкова Обломов размышляет: «В десять мест в один
день - несчастный! - думал Обломов. - И это жизнь! - Он сильно
пожал плечами. - Где же тут человек? На что он раздробляется и
рассыпается? да в десять мест в один день - несчастный! -
заключил он, перевертываясь на спину и радуясь, что нет у него таких
пустых желаний и мыслей, что он не мыкается, а лежит вот тут,
сохраняя свое человеческое достоинство и свой покой».
Трудно не согласиться.
Второй визит сделал Судьбинский, работающий в канцелярии.
Из диалога Обломова и Судьбинского нетрудно сделать вывод о том,
что работа чиновника забирает у него все время. Мысли и дела
Судьбинского суетны и мелки. После его ухода Обломов испытывает
настоящую жалость к его жизни: «Увяз, любезный друг, по уши увяз, -
думал Обломов, провожая его глазами. - И слеп, и глух, и нем для всего
остального в мире. Выйдет в люди, будет со временем ворочать делами
и чинов нахватает. У нас это называется карьерой! А как мало-
то тут человека нужно: ума его, воли, чувства - зачем это? Роскошь!
И проживет свой век, и не пошевелится в нем многое, многое...
А между тем работает с двенадцати до пяти в канцелярии, с восьми
до двенадцати дома - несчастный! Опять обращается Обломов к
понятию о человеке, к его чувствам, мыслям, переживаниям, которые
исчезают в суете сует.
Следом за Судьбинским пришел Пенкин, литератор. В разговоре
с Пенкиным о проблемах литературы Обломов показал себя умным
и тонким человеком, хорошо разбирающимся в психологии человека.
Человек для Обломова на первом месте, но современной литературе,
по мнению Пенкина, нужны произведения, которые изобличают
порок. «Где же человечность-то? Вы одной головой хотите писать! -
почти шипел Обломов. - Вы думаете, что для мысли не надо сердца?
Нет, она оплодотворяется любовью. Протяните руку нашему человеку,
чтобы поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не
глумитесь...» Обломов предъявляет высочайшие требования к литературе.
Произведения, способные заставить человека страдать,
могут создать только талантливые писатели. Приход Пенкина вызвал
у Обломова шквал мыслей: «Ночью писать, - думал Обломов, -
когда же спать-то? А поди тысяч пять в год зарабатывает! Это хлеб!
Да писать-то все, тратить мысль, душу свою на мелочи, менять убеждения, торговать умом и воображением, насиловать свою натуру, волноваться, кипеть, гореть, не знать покоя и все куда-то двигаться...
И все писать, все писать, как колесо, как машина: пиши завтра, послезавтра, праздник придет, лето настанет - а он все пиши? Когда же остановиться и отдохнуть? Несчастный!» Это уже основательная критика «узкофункциональной человеческой деятельности», которая раздробляет человека на части, лишает его целостности. «Когда же остановиться?..
» - вот вопрос, который остается без ответа. Илья
Ильич переключается на свои проблемы: «А письмо старосты, а
квартира?» - но тут опять раздался звонок.
Пришел Алексеев - человек, потерявший свое лицо в суетной жизни.
После трех лиц («светского льва», чиновника, писателя), имевших хоть какую-нибудь индивидуальную черту, Алексеев не имел своего лица.
Для окончательной характеристики Алексеева автор использует мнение
слуги Захара: «Он долго думал, долго ловил какую-нибудь угловатую
черту, за которую можно было бы зацепиться, в наружности, в
манерах или в характере этого лица, наконец, махнув рукой, выражался
так: «А у этого ни кожи, ни рожи, ни ведения!» Появлением
такого обезличенного типа автор подводит итог под наблюдением
за социальными типами. И прав Обломов, когда восклицает: «А где же
здесь человек? - Человека-то нет!»
Последним в череде посетителей был Тарантьев, человек наглый
и грубый. Странно было видеть и слышать его в комнате у Обломова.
Но Обломов, человек мягкий и интеллигентный, был открыт для
всего, и для грубости и наглости тоже. Он был незащищен, как всякий
интеллигентный человек. К тому же, он простодушно верил, что
Тарантьев может ему помочь.
В VI главе автор добавляет чрезвычайно важное наблюдение об
Обломове, которое и составляет суть его натуры: «.. .В горькие минуты
он страдает от забот, перевертывается с боку на бок, ляжет
лицом вниз, иногда даже совсем потеряется; тогда он встанет с постели
на колени и начинает молиться жарко, усердно, умоляя небо
отвратить как-нибудь угрожающую бурю. Никто не знал и не
видал этой внутренней жизни Ильи Ильича; все думали, что Обломов
так себе, только лежит да кушает на здоровье, и что больше от него
нечего ждать; что едва ли у него вяжутся и мысли в голове». О подлинном Обломове, «о вулканической работе пылкой головы, гуманного сердца» знал только Штольц, друг Обломова, встречи с которым Илья Ильич ждал с нетерпением. Но Штольц появляется в X главе, после сна Обломова.
IX глава. «Сон Обломова». Эта глава была напечатана в 1849 г.,
она имела большой успех у читателей, и все ждали появления романа
целиком, и дождались... через 10 лет (1859 г.).
«Сон» - это «образный и смысловой центр романа». Сам Гончаров
считал IX главу I части романа «увертюрой ко всему роману» и ключом
к нему. Так что же должен открыть читателю сон Обломова?
Наши сны - это грезы, мечты, это то, чего не бывает в жизни, это
воспоминание о детстве, о прекрасном и уже невозможном. Так и
взрослый Илья Ильич видит себя ребенком. И глазами маленького
Илюши представляется читателю чудесный край, село Обломовка,
где царят покой и счастье.
В «Сне» все спят, но какой это был сон? Атмосфера сна наделяется
образными эпитетами: всеобщий, «послеобеденный сон», всепоглощающий,
ничем не победимый сон, «общая торжественная тишина
природы», вечная тишина вялой жизни, отсутствие движения.
Сказочная атмосфера сна отражает «другое время», «другую
эпоху», время связано с понятием круга. Здесь отсутствует деление
на часы, дни, минуты, здесь время связано с циклами самой природы.
С циклами природы связаны три акта жизни: родины, свадьба,
похороны. Труд здесь как наказание. География этого уголка земли
не предполагает ни гор, ни морей, а только равнины, да и то в замкнутом пространстве. «Обетованная земля», «первобытный рай» - постоянные образы в «сне». В тексте обилие античных героев: Гомер, Улисс, Ахилл - они раздвигают временное пространство, символизируют красоту, спокойствие и величие древней Греции, передаваемую няней Илюши. Вместе с античными героями упоминаются и герои русских сказок и былин: Илья Муромец, Еруслан Лазаревич, Емеля-дурак. Там есть и добрая волшебница, являющаяся у нас иногда в виде щуки, которая изберет себе какого-нибудь любимца, тихого, безобидного, другими словами, какого-нибудь лентяя, которого все обижают, да и осыпает его ни с того ни с сего, разным добром, а он знай кушает себе да наряжается в готовое платье, а потом женится на какой-нибудь неслыханной красавице, Милитрисе Кирби- тьевне». Сон - это художественный прием, который позволяет писателю «через время и пространство останавливаться на точках, о которых грезит сердце». О чем же грезит сердце? Образ Емели, которого все обижают, но ему помогает добрая волшебница, а потом он женится на Милитрисе Кирбитьевне (Агафье Матвеевне) - не прообраз ли это Ильи Ильича? Сон с его спокойной атмосферой, с реалиями «земли обетованной» постепенно заполняет и все пространство романа. Сердце Ильи Ильича грезит наяву об «утраченном рае» и не хочет смириться с суетой реальной жизни.
Вот почему «Сон» является смысловым ключом к пониманию натуры
Обломова.
В конце I части романа приезжает Штольц, которого с таким
нетерпением ждал «петербургский Емеля» Илья Ильич Обломов.
( II Часть) Краткое содержание Романа «Обломов»
Штольц, немец наполовину, вырос вместе с Ильей. Во II главе
Гончаров дает характеристику Андрею Штольцу: «Он беспрестанно
в движении... Он весь составлен из костей, мускулов и
нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав, щек у него
почти нет, то есть есть кости и мускулы, но ни признака жирной
округлости; цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца;
глаза, хотя немного зеленоватые, но выразительные».
«Он шел твердо, бодро; жил по бюджету, стараясь тратить каждый
день, как каждый рубль, с ежеминутным, никогда не дремлющим
контролем издержанного времени, труда, сил души и сердца».
«Мечте, загадочному, таинственному не было места в его душе».
Штольц - противоположность Обломову во всем: и во внешности,
и во внутренней душевной организации. Штольц - движение,
Обломов - покой, поэтому Штольц во что бы то ни стало хочет нарушить
покой. Но такое противопоставление характеров в романе необходимо
было Гончарову для того, чтобы показать два типа отношения
к жизни: деятельное и созерцательное.
Илья Ильич с нетерпением ожидал Штольца, он уже чувствовал,
что скоро пропадет в лабиринте хозяйственных дел. И Штольц всегда
готов прийти на помощь своему другу.
IV глава - Штольц предпринимает первые шаги для пробуждения
своего друга: он вывозит его в свет, к большому неудовольствию
Ильи Ильича. Обломов подвергает светскую жизнь жестокой
критике, ибо она не отвечает его представлению о подлинности жизни:
«Свет, общество! Ты, верно, нарочно, Андрей, посылаешь меня
в этот свет, чтоб отбить больше охоту быть там. Жизнь: хороша
жизнь! Чего там искать? Интересов, ума, сердца? Ты посмотри, где
центр, вокруг которого вращается все это: нет его, нет ничего глубокого, задевающего за живое. Все это мертвецы, спящие люди, хуже меня, эти члены света и общества. Что водит ими в жизни? Вот они не лежат, а снуют каждый день, как мухи, взад и вперед, а что толку?» Обломов защищает свой покой, поэтому его оценки пристрастны и прямолинейны, но все же в его критике есть и правда. Штольц не может дать Обломову ни одного аргументированного ответа, а это говорит в пользу его критики. В свою очередь Андрей спрашивает его об идеале. И Илья Ильич вдохновенно рисует картину своего идеала счастья. Конечно, она идиллична, взята из воображения, но в ней есть поэзия. И даже Штольц признает это: «-Да ты поэт, Илья! - Да, поэт в жизни, потому что жизнь есть поэзия. Вольно людям искажать ее!» - Ну, разве не прав Обломов? Ведь если задуматься, природная красота искажена человеческими делами.
Штольц с его стремлением к движению не может принять жизнь,
навеянную поэтическим воображением своего друга. И он произносит
слово «обломовщина», впоследствии так подробно разобранное
Добролюбовым.
Ответ Обломова поражает своей справедливостью: «Разве не все
добиваются того же, о чем я мечтаю? Помилуй! - прибавил он смелее. -
Да цель всей вашей беготни, страстей, войн, торговли и политики
разве не выделка покоя, не стремление к этому идеалу утерянного
рая?» Идеал утерянного рая - вот чего хочет Обломов. Но столкновение
мечты и реальности для мечтателей всегда заканчивается трагедией.
Штольц для того и нужен Обломову, чтобы помочь избежать
трагедии. Андрей точно устанавливает диагноз: обломовщина - это
отсутствие труда, а труд дает цель жизни. «Вот ты выгнал труд из жизни, на что она похожа?» - говорит Штольц.
Илья Ильич и сам прекрасно понимает, что мечтательность
и ничегонеделание завели его в тупик: «Все знаю, все понимаю, но
силы и воли нет. Дай мне своей воли и веди меня, куда хочешь. За
тобой я, может быть, пойду, а один не сдвинусь с места. Ты правду
говоришь: "Теперь или никогда больше". Еще год - поздно будет», -
уже под влиянием доводов Штольца приходит к такому решению
Обломов. Но когда Штольц предлагает через две недели ехать за
границу, обломовский помещик опять заговорил в Обломове.
В V главе Обломов решает гамлетовский вопрос «быть или
не быть». Этот обломовский вопрос был для него глубже гамлетовского.
«Идти вперед - значит вдруг сбросить широкий халат не только
с плеч, но и с души, с ума; вместе с пылью и паутиной со стен смести
паутину с глаз и прозреть!» Но что означало «быть»? Сначала съездить
за границу, подышать другим воздухом, освежиться, затем поселиться
в Обломовке, «знать, что такое посев и умолот, отчего бывает мужик
беден и богат; ходить в поле, ездить на выборы, на завод, на мельницу,
на пристань...»
А что значит «не быть» (остаться)? «Остаться - значит надевать
рубашку наизнанку, слушать прыганье Захаровых ног с лежанки,
обедать с Тарантьевым, меньше думать обо всем, не дочитать до конца
путешествие в Африку, состариться мирно у кумы Тарантьева...»
«Теперь или никогда!» - «Быть или не быть!» Обломов приподнялся
было с кресла, но не попал сразу ногой в туфлю и сел опять».
«Не попал ногой в туфлю» - признак сильного волнения.
Сам Обломов не мог решить этого вопроса, и жизнь решила его
сама. Штольц ждал его за границей, но Илья Ильич никуда не поехал.
Гончаров иронизирует над своим героем: «Вероятно, чернила
засохли в чернильнице или и бумаги нет? Или, может быть, оттого,
что в обломовском стиле часто сталкиваются «который» и «что»,
или, наконец, Илья Ильич в грозном клике: «теперь или никогда»
остановился на последнем, заложив руки под голову - и напрасно
его будил Захар».
«Теперь или никогда» уже не мучили героя романа, он, судя по
всему, занялся творчеством. «Встает он в семь часов, читает, носит
куда-то книги. На лице ни сна, ни усталости, ни скуки. На нем
появились даже краски, в глазах блеск, что-то вроде отваги или по
крайней мере самоуверенности. Халата не видать на нем...»
Что же произошло? - Обломов влюбился. В его жизни появилась
Ольга Ильинская, молодая женщина, с которой познакомил его
Штольц. С появлением Ольги Илья Ильич вдруг увидел себя в очень
неприглядном свете: «И халат казался ему противен, и Захар глуп
и невыносим, и пыль с паутиной нестерпима».
Автор дает портрет Ольги, женщины, заставившей героя забыть
о диване.
«Ольга в строгом смысле не была красавица, то есть не было ни
белизны в ней, ни яркого колорита щек и губ, и глаза не горели лучами
внутреннего огня; ни кораллов на губах, ни жемчугу во рту не
было, ни миниатюрных рук, как у пятилетнего ребенка, с пальцами
в виде винограда». Портрет составлен из отрицаний застывших формул
красоты. Вслед за этим идет: «Но если ее обратить в статую,
она была бы статуя грации и гармонии». Это очень важная деталь,
подчеркивающая основное в характере Ольги, - движение. Обломов
стремился к покою - к высшей точке движения. А что такое
покой? Как он достигается? Когда колесо вращается с огромной
скоростью, то кажется, что оно стоит на месте. Так и Обломов. «Вулканическая работа» его сердца, напряжение мыслительного процесса требовали покоя. Но Ольга, которой Обломов понравился, имела свое представление о движении и покое. Дальнейший портрет Ольги Ильинской подтверждает эту мысль: «Нос образовал чуть заметно выпуклую, грациозную линию; губы тонкие и большею частью сжатые: признак непрерывно устремленной на что-нибудь мысли. То же присутствие говорящей мысли светилось в зорком, всегда бодром, ничего не пропускающем взгляде темных, серо-голубых глаз. Брови придавали особенную красоту глазам: они не были дугообразны, не округляли глаз двумя тоненькими, нащипанными пальцами ниточками - нет, это были две русые, пушистые, почти прямые полоски, которые редко лежали симметрично: одна на линию была выше другой, от этого над бровью лежала маленькая складка, в которой как будто что-то говорило, будто там покоилась мысль». Особое внимание автор уделяет взгляду серо-голубых глаз и бровям, придающим глазам особую прелесть в их естественности.
Она не была красавицей, но лучше всякой красавицы преображалась
во время пения. Милая, добрая, тонкая натура, в ней не было
жеманства, кокетства, притворства.
Главы VI-XII посвящены развитию чувства любви, вспыхнувшей
между Ольгой и Обломовым. Это самые прекрасные страницы,
наполненные красотой и нежностью. «Свидания, разговоры -
все это была одна песнь, одни звуки, один свет, который горел ярко,
и только преломлялись и дробились лучи его на розовые, на зеленые,
на палевые и трепетали в окружавшей их атмосфере». Все было
прекрасно, если бы не стремление Ольги изменить Обломова, сделать
его таким, каким рисовало ей ее женское воображение, подогретое
тщеславием и гордыней. «Он будет жить, действовать, благословлять
жизнь и ее. Возвратить человека к жизни - сколько славы доктору,
когда он спасает безнадежного больного! А спасти нравственно погибающий ум, душу? Она даже вздрагивала от гордого, радостного трепета: считала это уроком, назначенным свыше». Любовь пробуждает, делает человека чище, лучше, добрее, но можно ли изменить его целиком, изменить его природу? Под силу ли такой труд женщине? Ольга и представить себе не могла, какой это титанический труд. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине: все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит...»- это высокая формула любви, высказанная апостолом Павлом в 1-м Послании к коринфянам, заключает в себе пробуждающую энергию.
Когда любовь приходит, тогда приходит спасение, приходит надежда
на счастье.
Илья Ильич полюбил Ольгу светлой, незамутненной любовью,
он радовался жизни, как ребенок, и, как ребенок, был доверчив.
Ольга тоже любила Обломова... но будущего Обломова, «переделанного
» по образцу, придуманному ею. Ее любовь отказывалась
«долготерпеть», ее любовь «превозносилась над человеком, ее любовь
не смогла все перенести».
А как же Обломов относился к тому, что Ольга любит его? Он
долго мучился, сомневался, страдал оттого, что недостоин ее любви,
и, наконец, написал письмо. Письмо Обломова - образец великолепного
стиля, но оно прекрасно не только по форме, оно поражает
глубиной чувств и понимания законов жизни.
«Вы не любите меня, но вы не лжете - спешу прибавить - не
обманываете меня; вы не можете сказать «да» когда в вас говорит
«нет». Я только хочу доказать вам, что ваше настоящее «люблю»
не есть настоящая любовь, а будущая; это только бессознательная
потребность любить, которая за недостатаком настоящей пищи -
за отсутствием огня, горит фальшивым, негреющим светом, высказывается
иногда у женщин в ласках к ребенку, к другой женщине, даже
просто в слезах или в истерических припадках». Обломов точно угадал
характер чувства Ольги - это была любовь материнская.
С одной стороны, это было письмо-расставание, но с другой, -
письмо-признание в любви.
Отдав письмо, да еще и с проволочкой через Захара, Илья Ильич
с нетерпением и с замиранием сердца ждал ответа. Молодая девушка
сердцем поняла своего возлюбленного и не могла не восхититься
этим:«... в письме в этом, как в зеркале, видна ваша нежность, ваша
осторожность, забота обо мне, боязнь за мое счастье, ваша чистая
совесть... все, что указал мне в вас Андрей Иваныч и что я полюбила,
за что забываю вашу лень... апатию... Вы высказались там невольно:
вы не эгоист, Илья Ильич, вы написали совсем не для того,
чтоб расставаться, - этого вы не хотели, а потому, что боялись обмануть меня... это говорила честность, иначе бы письмо оскорбило бы меня и я не заплакала бы - от гордости! Видите, я знаю, за что люблю вас, и не боюсь ошибки: я в вас не ошибаюсь...». Это была счастливейшая минута в жизни Обломова. Авторский текст блестяще передает состояние обоих героев: «Она показалась Обломову в блеске, в сиянии, когда говорила это. Глаза у ней горели таким торжеством любви, сознанием своей силы; на щеках рдели два розовые пятна.
И он, он был причиной этого! Движением своего честного сердца
он бросил ей в душу этот огонь, эту игру, этот блеск».
Лето в самом разгаре. Обломов и Ольга не расстаются. Он делает
ей предложение, и она принимает его. Илья Ильич на вершине
блаженства... «Между Обломовым и Ольгой установились тайные,
невидимые для других отношения». Эти тайные отношения многое
открывали в каждом из них, каждый старался быть лучшим для другого.
( III Часть) Краткое содержание Романа «Обломов»
И как гром с ясного неба к нему явился Тарантьев, как грозное
напоминание о его прошлой жизни. Он уже давно перевез вещи Обломова
на Выборгскую сторону, в дом своей кумы. Неумение вести
дела обернулось для Обломова самым неприятным образом: он второпях
подписал контракт на съём квартиры, и теперь Тарантьев грубо
требовал деньги. Перед грубостью жизни Обломов снова растерялся.
Будучи поэтом, он не понимал жизненных насущных проблем, вернее,
не хотел понимать. «Он чувствовал, что светлый, безоблачный
праздник любви отошел, что любовь в самом деле становилась долгом,
что она мешалась со всею остальною жизнью, входила в состав ее
обычных отправлений и начинала линять, терять радужные краски.
Может быть, сегодня утром мелькнул последний розовый ее луч,
атам она будет уже - не блистать ярко, а согревать невидимо жизнь;
жизнь поглотит ее, и она будет ее сильною, конечно, но скрытою
пружиной. И отныне проявления ее будут просты, обыкновенны.
Поэма минует, и начнется строгая история: палата, потом поездка
в Обломовку, постройка дома, заклад в совет, проведение дороги,
нескончаемый разбор с мужиками, порядок работ, жнитво, умолот,
щелканье счетов, заботливое лицо приказчика, дворянские выборы,
заседание в суде».
Трудно было удержаться на той вершине, куда он поднялся вместе
с Ольгой. Привычка к созерцанию, привычка к размышлению,
привычка к покою вдруг с новой силой навалились на Илью Ильича.
Верно звучит поговорка: «Привычка - вторая натура». Любовь пробудила в нем первую натуру, деятельную и целеустремленную, но привычка к покою оказалась сильнее. Мужская природа менее всего подвержена изменению. Не одолел в себе второй натуры Обломов.
Конечно, можно сказать, обстоятельства сложились так, что Обломов
вынужден был отложить свадьбу на год. Но обстоятельства - это точная
копия того, что происходит внутри нас.
Обломов не находит денег, чтобы оплатить неустойку за квартиру
на Выборгской стороне и вынужден переехать туда.
Хозяйкой домика на Выборгской оказалась вдова Агафья Матвеевна
Пшеницына. Вот ее портрет: «Ей было лет тридцать. Она была
очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться
сквозь щеки. Бровей у ней почти не было, а были на их местах
две немного будто припухлые, лоснящиеся полосы, с редкими
светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные, как и все выражение
лица; руки белые, но жесткие, с выступающими наружу крупными
узлами синих жил». Портрет простой, простодушной Агафьи
Матвеевны - полная противоположность портрету Ольги Ильинской.
Перебравшись на Выборгскую сторону, он стал реже видеть Ольгу,
и она не скрывала своего неудовольствия. Не было у Ольги долготерпения.
Постепенно лень и апатия снова овладели Обломовым,
тем более что на Выборгской стороне никто этому не препятствовал.
Он выдумал себе болезнь, чтобы не видеться с Ольгой, так как ему
нечего было сказать о продвижении дел к свадьбе. Он снова и снова
находил предлоги, чтобы не видеться с Ольгой - ему было стыдно.
Но однажды Ольга приехала - и все поняла. Илья Ильич воспрял
духом, ему казалось, что любовь победила его лень и апатию. Прошло
немного времени, и надежда на то, что его дела поправятся, рухнула.
В деревне дела шли плохо, и он вынужден назначить управляющим
Затертого. Тарантьев и Иван Матвеевич довольны, теперь Обломов
в их руках, и они смогут прибрать к рукам его деньги. Это событие
совсем лишило Обломова какой-либо надежды изменить свою жизнь.
Ольга и Илья Ильич расстаются. Объяснение происходит у Ольги:
«- Отчего погибло все? - вдруг, подняв голову, спросила она. -
Кто проклял тебя, Илья? Что ты сделал? Ты добр, умен, нежен, благороден.
.. и... гибнешь! Что сгубило тебя? Нет имени этому злу...
-Есть,-сказал он чуть слышно.
Она вопросительно, полными слез глазами взглянула на него.
- Обломовщина! - прошептал он, потом взял ее руку, хотел поцеловать, но не смог, только прижал крепко к губам, и горячие слезы закапали ей на пальцы. Не поднимая головы, не показывая ей лица, он обернулся и пошел».
Он заболел горячкой.
( IV Часть) Краткое содержание Романа «Обломов»
Прошел год после болезни. Домик на Выборгской стороне станет
последним пристанищем помещика Обломова, согласившегося добровольно
быть обворованным Мухояровым и Тарантьевым. Штольц
еще раз попытается «выручить» ленивца, но бесполезно. Верный
друг не оставил И. И. без помощи: он взял в аренду Обломовку с тем,
чтобы его не обворовывали. Но братец Агафьи Матвеевны все же
нашел лазейку: он составил заемное письмо на 10 тысяч рублей,
которое подписал выпивший Обломов, и деньги, приходящие из
Обломовки, почти все забирал, оставляя немного на пропитание.
Страницы, где описываются бесчинства Мухоярова и Тарантьева,
больно читать. Обломов в домике у Агафьи Матвеевны уже ни о чем
не мечтал, казалось, он примирился с тем, что есть. Агафья Матвеевна
стала его женой.
Развивались отношения между Ольгой и Штольцем. Постепенно
Ольга выздоравливала от любви к Обломову, но полюбила ли она
Штольца? Сам Андрей мучился этим вопросом перед тем, как сделать
Ольге предложение. Но она все же согласилась стать его женой.
Автор спрашивает: «Отчего же Ольга не трепещет Взгляд ее
не зажмурился от блеска, не замерло сердце, не вспыхнуло воображение
».
А Обломов продолжал жить на Выборгской стороне. Прошло
полтора года после того, как приезжал к нему Штольц... «Илья Ильич
обрюзг, скука въелась в его глаза и выглядывает оттуда, как немочь
какая-нибудь». Мухояров и Тарантьев нагло грабили обломовского
помещика, и нищета поселилась в доме Пшеницыной. Агафья
Матвеевна спасала как могла своего любимого барина: она, чтобы
поддерживать прежний уровень жизни, закладывала свои ценные
вещи в ломбард. Но это удавалось только на первых порах. Обнищание
бросалось в глаза - это сразу увидел Штольц, приехавший к нему.
Он понял все, и сначала подозрение пало на Агафью Матвеевну, но
вскоре он докопался до настоящих воров. И они наконец-то оставили
Илью Ильича в покое.
Ольга и Штольц по-своему осуществили мечту Обломова о тихом
семейном счастье, жизни в гармонии. Жили в согласии, воспитывали
детей. Ольга «уверовала в Андрея не слепо, а с сознанием, и в
нем воплотился ее идеал мужского совершенства. Чем больше, тем
труднее было ему держаться на одной высоте, быть героем не ума
и сердца только, но и воображения. А она веровала в него так, что не
признавала между ним и собой другого посредника, другой инстанции,
кроме Бога». «Штольц был глубоко счастлив своей наполненной,
волнующейся жизнью, в которой цвела неувядаемая весна, и ревниво,
деятельно, зорко возделывал, берег и лелеял ее».
Обломов незримо присутствовал в их семье. И однажды в беседе
с Ольгой Штольц произнес драгоценные слова об Обломове, которого
нельзя не любить: «Хочешь, я скажу тебе, отчего он тебе дорог, за
что ты еще любишь его? - Она кивнула в знак согласия головой.
- За то, что в нем дороже всякого ума: честное, верное сердце]
Это его природное золото; он невредимо пронес его сквозь жизнь.
Он падал от толчков, охлаждался, заснул, наконец, убитый, разочарованный, потеряв силу жить, но не потерял честности и верности.
Ни одной фальшивой ноты не издало его сердце, не пристало к нему
грязи. Не обольстит его никакая нарядная ложь, и ничто не совлечет
на фальшивый путь; пусть волнуется около него целый океан дряни,
зла, пусть весь мир отравится ядом и пойдет навыворот - никогда
Обломов не поклонится идолу лжи, в душе его всегда будет чисто,
светло, честно. Это хрустальная, прозрачная душа; таких людей
мало; они редки; это перлы в толпе! Его сердца не подкупишь ничем;
на него всюду и везде можно положиться. Вот почему ты осталась
верна и почему забота о нем никогда не будет тяжела мне. Многих
людей я знал с высокими качествами, но никогда не встретил я сердца
чище, светлее и проще; многих любил я, но никого так прочно
и горячо, как Обломова. Узнав раз, его разлюбить нельзя. Совсем
забыл "голубиную нежность"».
Именно Штольцу отдал Гончаров эти сокровенные слова об 06-
ломове, этом «петербургском Емеле». В этих словах все: и безграничная
любовь, и дружба, и понимание великой святыни в человеке.
«Его сердце не подкупишь ничем... таких людей мало; они редки,
как перлы в толпе», - в устах Штольца, в чьей душе не было места
мечте, загадочному, таинственному, они звучат как высочайшая оценка
человеческому духу. Обломов, который всю жизнь прожил между
реальностью и сказкой, для Ольги и Штольца являлся ангелом-хранителем.
Он пожертвовал своей любовью для того, чтобы они были
счастливы.
В этой главе счастливая, удобная жизнь четы Штольцев проходит
параллельно с жизнью Обломова в домике на Выборгской стороне.
С тех пор как Обломовка была вырвана из воровских рук Мухоярова,
жизнь вошла в свою спокойную колею. Агафья Матвеевна стала для
Обломова всем: женой, заботливой хозяйкой, матерью его сына Андрея,
названного в честь единственного друга Штольца. «Агафья
Матвеевна была в зените своей жизни; она жила и чувствовала, что
жила полно, как прежде никогда не жила... Она пополнела; грудь и плечи
сияли тем же довольством и полнотой, в глазах светились кротость
и только хозяйственная заботливость».
«А сам Обломов? Сам Обломов был полным и естественным отражением
и выражением того покоя, довольства и безмятежной тишины.
Вглядываясь, вдумываясь в свой быт и все более и более обживаясь
в нем, он, наконец, решил, что ему некуда больше идти,
нечего искать, что идеал его жизни осуществился, хотя без поэзии,
без тех лучей, которыми некогда воображение рисовало ему барское,
широкое и беспечное течение жизни в родной деревне, среди
крестьян, дворни. Он смотрел на настоящий свой быт, как на продолжение
того же обломовского существования, только с другим
колоритом местности и отчасти - времени. И здесь, как в Обломовке,
ему удалось дешево отделаться от жизни, выторговать и застраховать
себе невозмутимый покой.
Он торжествовал внутренне, что ушел от ее докучливых, мучительных
требований и гроз, из-под того горизонта, под которым блещут
молнии великих радостей и раздаются внезапные удары великих
скорбей, где играют ложные надежды и великолепные призраки
счастья, где гложет и снедает человека собственная мысль и убивает
страсть, где падает и торжествует ум, где сражается в непрестанной
битве человек и уходит с поля битвы истерзанный и все недовольный
и ненасытимый. Он, не испытав наслаждений, добываемых в
борьбе, мысленно отказался от них и чувствовал покой в душе только
в забытом уголке, чуждом движения, борьбы и жизни».
Автор в образной форме угадал извечный конфликт человека
и мира, этот конфликт может разрешить только мудрец, спокойно взирающий на мир с высоты древнего знания.
Жизнь, окружающая нас, - это плод многовековой деятельности
человека, она в силу объяснимых причин становится враждебной
тому, кто желает обрести покой за ее пределами. К идеалу жизни
стремился Обломов. Он достиг его? Да, достиг, но с небольшой
поправкой. Домик на Выборгской стороне попадает в зону счастья
Обломова. «Здесь в сознании Ильи Ильича реальность и сказка
сливаются, теряют свои границы. Вымышленное и действительное совпали,
настоящее и прошлое слились и перемешались. Грезится ему,
что он достиг той обетованной земли, где текут реки меда и молока,
где едят незаработанный хлеб, ходят в золоте и серебре...
Слышит он рассказы снов, примет, звон тарелок и стук ножей,
жмется к няне, прислушивается к ее старческому, дребезжащему голосу:
«Милитриса Кирбитьевна!» - говорит она, указывая ему на образ
хозяйки. Милитриса Кирбитьевна, сказочная королевна из сказки - это
Агафья Матвеевна Пшеницына, мать его сына.
Любовь Агафьи Матвеевны, почти безмолвная, не умеющая
выразиться в красивых, нежных словах и впечатляющих жестах,
любовь, как-то вечно присыпанная сдобной мукой, но когда надо,
то и жертвенная, целиком устремленная на свой объект, а не на саму
себя, -эта любовь незаметно преображает простую, заурядную женщину,
становится содержанием всей ее жизни» (ЮрийЛошиц).
«Сон и явь» мешаются в сознании Обломова, и Штольц делает
последнюю попытку вырвать его из одуряющего сна. Сцена объяснения
Штольца и Обломова подводит итог всей жизни. Глазами
Штольца читатель видит убогую жизнь в домике на Выборгской стороне.
Штольц не может прийти в себя от изумления, негодования,
злости, но он уже окончательно понимает - Обломова не спасти.
От чего не спасти? От самого себя? От самого себя спасти нельзя.
«Не забудь моего Андрея! - были последние слова Обломова,
сказанные угасшим голосом».
Умер Илья Ильич тихо и незаметно. «Как зорко ни сторожило
каждое мгновение его жизни любящее око жены, но вечный покой,
вечная тишина и ленивое переползание изо дня в день тихо остановили
машину жизни. Илья Ильич скончался, по-видимому, без боли,
без мучений, как будто остановились часы, которые забыли завести».
Агафья Матвеевна свято хранила память о своем муже, отце своего
сына, о своем барине. Она так и не отвыкла думать о нем как о
барине, тем самым возвышая его над собой и своими детьми. И сына
Обломова она доверила воспитывать Штольцу.
Агафья Матвеевна - Милитриса Кирбитьевна, сама не сознавая,
сумела сделать жизнь Обломова похожей на сказку. И после его смерти
она осталась верной и преданной его служанкой. «Служить» в высоком
смысле этого слова может не каждый. Любить значит служить, не
завидуя, не раздражаясь, не гордясь, не возвышаясь. «Она проторила
тропинку к могиле мужа и выплакала все глаза, почти ничего не ела,
не пила, питалась только чаем и часто по ночам не смыкала глаз
и истомилась совсем».
Удивительно, что и к своему сыну она сохранила такое же благоговейное чувство, как и к Обломову. Она отказывалась от доходов, положенных ей, и говорила: «Это его, а не мое - ему понадобится; он барин, а я проживу и так».
Ольгу, Штольца, Агафью Матвеевну «связывала одна общая симпатия,
одна память о чистой как хрусталь, душе покойного».
В XI глав е-встреча Штольца с Захаром, который после смерти
Обломова пошел нищенствовать. Он был слугой одного барина, Обломова,
и нигде ему не нашлось места. Пропал Захар, пьянствует,
нищенствует.
И последний раз встречает читатель имя Обломова уже в самом
конце романа из разговора Штольца с литератором.
«-Погиб, пропал ни за что.
Штольц вздохнул и задумался.
- А был не глупее других, душа чиста и ясна, как стекло; благодарен, нежен и - пропал! -Отчего же? Какая причина? - Причина... Какая причина! Обломовщина! - сказал Штольц».
2008